«Манифест Екатерины II о присоединении правобережной Украины к России» — каждому, кто в школе имел по истории хотя бы «четыре», сразу становится понятно, о чём речь: это документ, появившийся после второго раздела Польши, который произошёл в 1793 году с участием Пруссии (будущей Германии) и Российской империи. Что мы видим из фразы с самого начала? Ну, во-первых, Польшу жалко, так как она, очевидно, стала жертвой агрессии – была разделена. Во-вторых, в результате этого раздела Российская империя стала формировать новые административные единицы, среди которых оказались также Киевская, Подольская и Волынская губернии. Сейчас эти регионы входят в состав государственного образования с названием «Украина». Именно на этом основании источники различной степени солидности и достоверности, от интернет сайтов до учебных пособий, оперируют данным словосочетанием как устоявшимся термином. И напрасно.
Дело в том, что это исторически неточно: источники того времени а также учёные XVIII и XIX столетий словом «Украина» не пользуются. А раз нет специфического понятия, значит, нет и явления. Это в начале ХХ века, уже после революции и гражданской войны появится Украина как политическая данность. А до указанного момента она существовала только в концепциях и некоторых воспалённых рассудках. Если Вы потрудитесь найти сам текст манифеста, то увидите, что Екатерина использует там какие угодно топонимы, но «Украина» в её лексиконе отсутствует. Она прямо пишет, что Российская империя ввела войска и устранила бунт, что часть территории бывшей Речи Посполитой переходит во владение России. Упоминается в манифесте и Литва, и масса других географических названий. Но там не фигурирует ни одной «Украины». И всё это потому, что императрица просто не знала такого термина. Не было его. Более того, она была полностью уверена, что освобождает русские земли. Исследователь Евгений Францевич Шмурло в своей работе «История России 862 — 1917» пишет: «…Польша исчезла с карты Европы. Поляки просили Екатерину сохранить хотя бы имя страны и титул, какой носили их государи, но императрица отказалась удовлетворить эту просьбу, ответив: «Я не могу титуловаться польской королевою, так как не взяла ни одной пяди польской земли – одно только своё, исконно русское».
