Что подразумеваем, и что имеем:

«Настоящий мужык» — увы, типичный продукт времени матриархальной деградации. Мало того что этот заядлый и пустой стандарт звучит жаргонно так еще и не имеет ничего общего с природной концепцией ибо ее "настоящий" это то что баба хочет слепить из мужчины мерой своей эгоцентричности - то есть своего козла отпущения, а так же то чем сама быть не желает. 
Болезненный страх несоответствия образу «настоящего мужчины», навязанный женским сообществом, преследует их всю жизнь. Отсюда — показная, нарочитая маскулинность, спесивая грубость, этакий бычачий эпатаж, показная псевдомужская бравада.

Чаще всего, «настоящий мужык» вырос в неполноценной семье, лишенный настоящего мужского воспитания. Отца у него или не было, или же он был номинально, проживая в семье как тень, под прочным «каблуком» матери будущего «настоящего мужыка».

К моменту возрастной зрелости «н.м.», отец, чаще всего уже умер от сердечно-сосудистых заболеваний или от алкоголизма. В результате «настоящий мужык» — продукт именно бабского воспитания.

Главной общей чертой т. н. «настощих мужыков» является решительное нежелание пользоваться главным мужским органом — мозгом. Все их представления о взаимоотношениях полов раскрашены в радикально черный и радикально белый цвета и оцениваются все с той же примитивной оценочной позиции: «настоящий мужык так не сделает». Характерная фраза, бросаемая с вызовом: «Ты чо, не мужык что ли?». Глубокие комплексы, взрощенные еще в детстве, наивно прячутся за показной агрессивностью и вычурной мужыковатостью.

«Настоящий мужык» убежден, что должен быть женат, непременно официальным браком, иначе какой же он «настоящий», — повторение бабских догматов под видом собственных мыслей является непременным атрибутом «настоящего мужыка».

«Настоящий мужык» — объект беспощадной эксплуатации со стороны жены, тещи, а, возможно, и подросшей дочери. Разумеется, эта эксплуатация базируется на его «настоящести» и давно привитом комплексе вины: он до смерти боится услышать от домашних едкий упрек в том, что он, де, «не настоящий», выдрессирован на этом страхе как собачка.

Часто «настоящий мужык» давно и прочно рогат, о чем и не подозревает. Если даже он обнаружит измены жены, то, скорее всего, ….простит и «поймет»: ведь он — «настоящий». А «настоящие», как будет озвучено женой, «великодушные, понимающие и прощающие». Он терпеливо, понурив голову выслушает истеричные упреки в том, что «не оказывал ей должного внимания», «что она не чувствовала себя женщиной», — всю традиционную бабскую абракадабру, смысл которой не только в оправдании собственного блядства, но и в контратаке на «бесчуственного» мужа, усилении давно и прочно привитого комплекса вины.

«Настоящих мужыков» можно увидеть в гаражах и дворах, где с себе подобными они тщетно пытаются реанимировать давно убитое чувство собственного достоинства при помощи водки и многочисленных рассказах о собственной «крутости». Главное место средоточения «настоящих мужыков» — кладбище, куда они, загнанные постоянным чувством долга психологическим прессингом в семье, ухандоканные на 2-3 работах и многолетним пьянством, отправляются в 50-55 лет: ведь заботиться о здоровье, отдыхать и ходить по врачам не пристало «настоящему мужыку» заимевшему статус бабораба вместо того чтобы оставаться самим собой и сохранять мужские взгляды + свои интересы + свои мозги + нравственность + и свою честь.